Апартаменты Первого

Зарэль появился, как и положено, перед самым входом в особняк. Разумеется, ввиду его безнадежного опоздания, внутри уже было настоящее столпотворение чинов и именитых фамилий. Как же иначе? Член Совета, глава одного из знатнейших родов изволит впервые представить высокому обществу свою дочь. И хотя её роль - всего лишь связующее звено в сделке между отцом и будущим супругом, событие следовало обставить с максимальной благопристойностью.
Мельком оглянувшись проверить как Навир перенес перемещение и сообразил ли следовать за своим куратором, Зарэль более не обращая внимания на нового телохранителя прошел в освещенную гостиную. Беглый осмотр помещения подтвердил раннее предположение о масштабе "скромного музыкального вечера". Один только Древнейший, только сегодня вытащенный со страниц истории на трон Девятого, стоил пожалуй всех остальных гостей вместе взятых. Хотя его пристрастие к вонючему дыму несколько портило чопорную атмосферу и, если его репутация хоть на волос себя оправдывала, это будет не единственным нарушением за вечер. Впрочем, мелькающий в толпе Пятый тоже навевал мысли о чем угодно, кроме рядового скучного приема.
- А неплохое начало для девушки, - одобрительно отметил Зарэль. - Сразу получить себе какое-никакое имя. Все-таки "дочь Сиятельного Седьмого, на представлении которой случился такой скандал" куда лучше, чем просто "дочь Сиятельного Седьмого".
О том, что в скором времени ни то, ни другое, возможно, не будет иметь никакого значения, дипломат старался не думать. Солнце всегда светит ярче на фоне надвигающихся туч, так почему бы не насладиться его последними лучами, старательно игнорируя приближающиеся раскаты грома?
И только после этой слегка философской мысли Первый заметил то, что едва ли не бросалось в глаза: самого хозяина дома, разодетого так, будто он явился на свидание к особо неуступчивой пассии. Эпизодически любуясь своим оппонентом, поскольку до недавнего времени его общество иных выгод не сулило, Аль'Зарэль предполагал, что ему могло бы пойти красное, но даже не догадывался, на сколько ослепительным окажется результат.
- Надо же... И для кого же столько трудов? - с некоторым беспокойством подумал Первый, оглядывая зал. Заместитель отпадал сразу - несговорчивостью он вряд ли страдал, равно как и добрая треть присутствующих. Себя в этот список тоже вносить было странно - к чему стараться для получения того, что и так согласились предоставить? Хотя, надо признать, если бы вчера ночью Сиятельный собрат выглядел подобным образом, риск здоровью казался бы куда меньшим препятствием. Но момент упущен и ушел в прошлое. Так кто же успел занять собой настоящее?
Слух неприятно резанул восторженный голос Пятого, вещающего что-то в своей привычной раздражающе-нелепой манере.
- Да неужели?..
Тем временем глава дипломатов успел пройти положенное по этикету расстояние от входа, где и остановился, ожидая, пока хозяева дома будут готовы поприветствовать нового гостя, ибо подходить к одному означало выразить пренебрежение ко второму, а такую грубость общество прощает редко.
- Ну надо же, какой паноптикум. А я еще думал, что кого-то смущу необычным сопровождением,  - с легкой иронией подумал Зарэль, еще раз окидывая взглядом собравшуюся публику.

Фаил еще раз взглянул на девушку рядом с Девятым. Ничего особенно примечательного он не находил. К ней действительно более всего подходила характеристика «очень мила», но не более того. И все же Престол чувствовал, что на нее сейчас смотрит не только он. И причиной в большей степени была не она сама, а ее нахождение рядом с Древним. Мал’ах был уверен, что за один только этот вечер, при желании, сможет услышать сотни различных версий появления у Шеен-а-Серафа воспитаннице. При этом девица успеет побывать во всех ипостасях, на каких только может оказаться женщина рядом с мужчиной. Ну разве что матерью его она станет вряд ли… Хотя, с общества станется сочинить подобную чушь…
- Знаю, что он весьма спешил к ней сегодня утром, еще не зная о высокой чести… которую он вряд ли счел таковой - небесно-голубые глаза Престола сверкнули. Он бы дорога дал за то, чтобы услышать те аргументы и комплименты, что Сиятельные расточали Древнему, убеждая, что он и только он может занять пустующее кресло в Совете. Уверен, соловьи в моем парке онемели бы от зависти.
То, что Седьмой не пожелал «объяснить расклад» с выбором Шеен-а-Серафа несколько настораживало. Престол не простил пространных речей и мельчайших подробностей (хотя был бы не прочь их услышать). Но обрисовать картину в целом Аль’Корат мог себе позволить. Так почему же «нет»? От Арис-эт-Фаила не укрылось легкое напряжение, проскользнувшее по фигуре начальника после того, как он задал свой вопрос. Не можешь рассказать?.. Или не хочешь? Неужели провал с Наалем был для тебя столь важен, что?.. Престол оборвал свою мысль, опасаясь, что Седьмой заметит то, что ему замечать не следовало. Наверное, все же стоит… нет, не сейчас…
Он обежал взглядом зал, в поиске того, что могло помочь отвлечь их обоих от разговора о Девятом, который как-то внезапно затронул тему доверия. Для Фаила весьма болезненную.
- Вижу, примирение с супругой состоялось? – произнес брюнет, наблюдая как Эль’Сиана разговаривает с кем-то их гостей. – Надеюсь, оно обошлось тебе не слишком дорого и… стоило того, душа моя.
Сам Фаил в этом несколько сомневался, исходя из опыта их предыдущих примирений, но озвучивать свои сомнения не считал нужным. Он вообще предпочитал не совать нос в семейные дела Сиятельного, если он не затрагивали его лично. По его глубочайшему убеждению, Аль’Корат имел полное право поступать со свой супругой так, как считал нужным, хотя бы и на том основании, что испытывал на ее счет определенную щедрость. А то, что Эль’Сиана могла быть с этим не согласна, Престол расценивал как избалованность, ведь ей повезло куда больше чем многим. Сердце предательски кольнуло, как если бы заныла давняя рана, и мал’ах поспешно отогнал прочь неуместные сейчас мысли о матери. Не время и не место - отозвались эхом в его голове слова Седьмого.
Юношеский смех заставил его повернуть голову. Стайка молодежи что-то оживленно обсуждала неподалеку от них. Официальная виновница сего собрания была в их числе и, даже не самый придирчивый взгляд, была очаровательна.
- Аль’Кейра вполне освоилась в обществе, - на губах Арис-эт-Фаил появилась удовлетворенная улыбка, когда он заметил в волосах девушки присланную им заколку. – Еще немного и она станет одним из главных украшений светских вечеров и желанным трофеям для любого, кто захочет получить что-то от ее отца…

Информация, полученная Фаилом о девушке, в силу незначительности, не слишком хорошо дополняла картину, и без того блистающую белыми пятнами. Судя по пойманным обрывкам фраз со всех сторон, в замешательстве своем относительно гостьи, Аль’Корат не был одинок. И это настораживало еще больше, так как в этом светском серпентарии все друг друга знали, и встретить фигуру, не вписывающуюся в эту схему, было довольно странно и тревожно. Особенно в нынешней тяжелой и смутной обстановке.
- Тряхни агентов как можно скорее, - повторил он, - мне нужна информация.
Переход от разговора о делах к почти светской беседе не остался незамеченным и свидетельствовал, по большому счету, что пора сворачивать разговор и включаться в общий водоворот сплетен.  Не слишком-то приятная перспектива, но необходимая. Тем более что в гостиной, как по заказу, возник последний ожидаемый высокий гость, и необходимость прервать разговор из абстрактной стала насущной.
- Потом поговорим, - бросил он, уже направляясь к арке гостиной, возле которой остановился Первый, и где уже его приветствовала Эль’Сиана, бросившая перед этим на мужа очень выразительный взгляд.
Правда, взгляд этот, прошел почти незамеченным, так как все внимание Сиятельного было сосредоточено на главе первого департамента и его спутнике. И, чем ближе он подходил к этой паре, тем сильнее колола ядовитая игла уязвленного самолюбия и раздражения.
Нельзя было не признать, что в традиционной одежде Сиятельный Первый смотрелся более чем презентабельно. Великолепно даже. Аль’Корат даже вспомнил, как всерьез заглядывался на Аль’Зарэля, когда тот был всего лишь заместителем бывшего Первого, и  как собирался даже поухаживать за рыжеволосым красавцем, странным образом, почти полностью соответствовавшим его личным пристрастиям и представлению об абстрактном идеале (правда, представление это было успешно похоронено еще в юности, но нет-нет, да всплывало). Но, для серьезного ухаживания тогда времени не нашлось, а потом объект интереса стал главой департамента, и их отношения почти мгновенно были переведены в фазу холодной войны и острой неприязни. А вот как все сложится сейчас, Аль’Корат не знал, но заранее опасался. Хотя, гораздо больше злился, так как присутствие за спиной Первого довольно привлекательного военного виделось ему не самым приятным намеком. И даже, если вдуматься, пренебрежением. Очевидно, таким образом, Аль’Зарэль давал понять своему союзнику, что их вчерашнюю договоренность о "специальной оплате" следует считать вынужденной мерой, не доставляющей лично Сиятельному никакого удовольствия, поскольку для получения удовольствия у него уже имеется отдельный кандидат. Такой удар по самолюбию вызвал вполне предсказуемую реакцию, приведя Седьмого в состояние сдержанной ярости, предвещающей скорую бурю.
Впрочем, маска спокойствия и доброжелательности пока держалась крепко, и он сумел не выказать обуревавшей его злости и гостеприимно улыбнуться Первому, когда приблизился. И даже, поймав краешек речи жены, ввернуть показавшуюся ему уместной "шахматную" шутку.
- В шахматах это называется "оппозиция", дорогая, -  поднеся запястье жены к губам, Аль’Корат, вслед за этим, мягко подхватил ее под руку, - Добро пожаловать, Сиятельный. Мы рады приветствовать вас у себя в такой вечер.
Его взгляд, скользнув по фигуре союзника, остановился на его спутнике, явственно выражая вежливое недоумение, так как на фоне собравшегося общества. военный смотрелся как утка на лебедином пруду.

Аль’Корат поспешил приветствовать только что прибывшего Первого. Престол лишь кивнул ему вслед. Все что он хотел сказать, он сказал. И хотя его тревога относительно желания Седьмого приблизить к себе Эль’Элета не утихла до конца, блондин здесь уже не чем помочь был не способен. Его слова и уверенность могли заглушить беспокойство заместителя, но не избавить от него.
Ладно, посмотрим, что из тебя выросло, мой предупредительный до отвращения Архонт… и упаси тебя Свет не устроить меня хоть выражением глаз…
- Светлейший Престол…
От звуков этого голоса Арис-эт-Фаила передернуло. В светском обществе Ильменрата было несколько персонажей, кто удостоился самого искреннего призрения со стороны брюнета. И некоторые из них, несомненно, были сегодня среди приглашенных. Как и тот из них, призрение к которому давно уже переросло в отвращение.
- Светлейший Аст-эр-Гарель, - произнес Престол, оборачиваясь к подошедшему и приветствуя его поклоном, как того требовал этикет. – Дядя, какая встреча. Рад видеть, что вы в добром здравии. – не смотря на учтивую улыбку, взгляд Фаила был холоден.
- Мой дорогой племянник, - в точности копируя интонации брюнета, произнес Гарель. – Я так же рад, что и ты… здоров.
Их взаимную неприязнь было сложно скрыть. Она сквозила в каждом жесте, читалась во взгляде. И то, что оба мужчины несли в себе черты, роднящие их с одной женщиной, лишь усиливало неприязнь. Аст-эр-Гарель был старшим братом матери Фаила и, так же как и его сестра был обладателем иссиня-черных волос. Но черты его лица были более грубы, глаза, хоть и обладали той же светлой синевой, не имели той изысканной выразительности, что очаровывала поклонников Эль’Ролины и была унаследована ее сыном. Крылья более темные, чем у сестры и племянника, цветом напоминали грязный снег ранней весны, когда еще не сошедшая белизна смешивается с грязью. Что вполне, по мнению Престола, отражало суть его родственника.
- Признаться, думал, что ты не появишься, - продолжал мужчина, глядя на племянника своими «неживыми» глазами.
- От чего же, Светлейший? – на лице Фаила отразилось наигранное изумление. - В отличие от вас, я состою на службе и не мог позволить себе развлекаться, не завершив дела.
- Да-да, конечно, - понимающе кивнул мал’ах – Значит, меня не верно информировали…
Фаил, в пол уха слушая слова родственника, наблюдал за тем, что происходит в зале. Его взгляд ненадолго задержался на группе Седьмой-Эль’Сиана-Первый-телохранитель. Аль’Корат явно был чем-то обеспокоен. Со стороны это можно было не заметить. Но Престол чувствовал ту нервозность, что исходила от начальника, так словно он стоял рядом с ним. Что тебя так беспокоит, душа моя?.. Хотя в присутствии этой змеюки ты всегда нервозен… но сегодня не так… совсем не так…
- О чем вы, Светлейший?
То, что Гареля кто-то информирует о жизни высокопоставленного племянника, для Фаила не было новостью. Он периодически отлавливал шпионов в числе прислуги. Некоторые, к слову, приходили сами, как видно рассчитывая, что племянник окажется щедрее дяди. Но откровенно намекать на подобное было верхом наглости.
Заметив проскользнувшее во взгляде Фаила удивление, Аст-эр-Гарель самодовольно улыбнулся, как видно посчитав, что сумел-таки подловить постоянно ускользающего из его лап родственника.
- О ничего особенно, но до меня дошли слухи, что ты болен... – на лице мал’ах отразилось беспокойство. Плохо сыгранное, к слову – Да, - кивнул он, словно бы это могло придать больший вес его словам. – Я беспокоился и…
- Не стоило, Светлейший, - перебил его Фаил, отлично понимая, что может последовать за всеми этими словами. О делах дяди он был осведомлен не чуть не хуже, чем о своих собственных и безошибочно мог определить, когда родственник заявится к нему, стараясь выбить очередную милость для себя. При этом Гарель обладал завидным упрямством и, получая раз за разом отказ, не оставлял попыток. - Я не стою ваших забот, поверьте. Как можете видеть, я вполне здоров… А теперь, прошу меня простить, Светлейший, но я еще не успел поздравить с назначением Сиятельного Девятого.
И не дожидаясь ответа, развернулся, чтобы уйти. Но не успел Фаил и шага сделать, как почувствовал, что пальцы дяди схватили его за локоть, удерживая на месте. Остановившись, он слегка повернул голову в сторону родственника.
- Строптивый мальчишка, как ты смеешь перебивать меня и поворачиваться спиной, - зашипел Гарель в самое ухо Престола. – Весь в свою мать… такой же…
Слушать какой была его мать, по мнению ее брата, Арис-эт-Фаил не стал. Высвободив руку, он вновь взглянул на дядю. Лицо его потемнело. Глаза, цвета жидкой бирюзы, полыхнули серебряными искрами. По всей видимости, его вид был весьма угрожающим, так как Аст-эр-Гарель отступил на шаг.
- Ошибаетесь, Светлейший, в этом я весь в моего отца, - с холодным спокойствием произнес Фаил и, дав понять, что разговор исчерпан, развернулся на каблуках, направляясь в сторону диванчика, где расположился Девятый и его воспитанница. Если бы не перспектива получить на его место отца, уже давно бы свернул ему шею… Стремительная походка могла выдать раздражение, охватившее его, но сейчас было куда важнее удалиться как можно дальше, пока дядя находился под впечатлением от его последних слов.

После чрезвычайно вежливых и столь же высокопарный приветствий, группа высокопоставленных господ организовано разошлась по своим местам, и Пятый остался  в некотором затруднении. С одной стороны, Седьмой обещал ему партию в шахматы, о которой нужно бы напомнить, с другой – важно было узнать, что за девицу с собой притащил Шеен-а-Сераф, с третьей – побеседовать с одним своим тайным союзником. Все три дела были, без сомнения, важными, и за какое взяться в первую очередь, Пятый несколько затруднился, а потому, сделал вид, что старательно изучает магический светильник, который, для пущей достоверности цапнул со стола. Его остановившийся, даже, пожалуй, остекленевший взгляд, был направлен одновременно на предмет и сквозь него. То есть, на всех окружающих, вылавливая привычно выражения лиц, колыхание крыльев и нарушенную плавность движений, говорящую о скрываемом волнении. Чаще всего, его невидящий взгляд обращался на Седьмого и его сотрудника, стоящих у окна, и, судя по всему, беседующих вполне чинно о неких рабочих вопросах. Тин-эт-Ирэйс дорого бы дал, чтобы узнать, о каких именно.
Пару раз его взгляд скользнул так же по фигуре древнейшего, эпатирующего всех своим кальяном, но надолго не задерживался. Судя по всему, новоявленный Девятый прочно расположился на диване и никуда двигаться не собирался. Девушка рядом с ним, надо сказать, выглядела не слишком-то непринужденно, и, по-видимому, волновалась. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так как в первый раз в светском обществе волновались все. Присоединившаяся к древнейшему и его спутнице леди никаких добрых чувств у пятого не вызывала, но  и особой тревоги не доставила. Ни она, ни предполагаемая тема светской беседы, какой бы она ни была. Сколько было известно Тин-эт-Ирэйсу, леди Аль’Тэлия, несмотря свое вопиюще-неженственное поведение, в политику не лезла и своему мужа не поддерживала ни словом, ни деньгами. А значит, пока не мешала.
Постояв так, ушедшей глубоко в свои мысли статуей, и ответив невпопад нескольким, возжелавшим внимания, Пятый, наконец, определился с целью. Помог ему в этом, как ни странно, появившийся Первый, которого Аль’Корат направился приветствовать, оставив заместителя в одиночестве. Кстати, само появление рыжеволосого змея было не самым приятным сюрпризом, но, с другой стороны, им можно было воспользоваться в своих целях. Например, подсунуть неофициально сфальсифицированный доклад о происшествии на границе, чтобы потом, когда придет время, с чистой совестью развести руками и заявить, что он-де предупреждал Сиятельного. А если тот не послушал разумного совета, подкрепленного докладом, то кто ему виноват?
Скользнув взглядом по Девятому и убедившись, что тот никуда деваться не собирается, Тин-эт-Ирэйс выждав момент, шагнул наперерез куда-то идущему Арис-эт-Фаилу, и, едва не столкнувшись с ним, недоуменно уставился, словно пытаясь вспомнить, с кем стоит нос к носу.
- Сиятельный?… - с полминуты погипнотизировав взглядом Престола, он, сделав вид, что вспомнил, просиял. – Ах, Светлейший Престол, какая удача, что я вас встретил! – всем своим видом давая понять, что ему, в общем-то, категорически все равно, кому выливать на голову свои дикие идеи. – Вы ведь служили в армии, не так ли? Думаю, вы оцените наш новый проект…
Бесцеремонно, как дозволялось только ему, он сцапал Престола за рукав и оттащил в сторонку, не сомневаясь, что отказать в беседе одному из Девяти, он не посмеет.
[NIC]Тин-эт-Ирэйс[/NIC]
[STA]Сиятельный Пятый[/STA]
[AVA]http://s1.uploads.ru/g8jQa.jpg[/AVA]

Молодой мал’ах в чине Ангела и в форме курьерской службы, с нашивкой первого департамента, вышел из портала, открывшегося у подножия лестницы, и с опаской посмотрел на горящий огнями дом. Беспокоить Сиятельного во время светского приема крайне не рекомендовалось, но исключения из этого правила бывали, разумеется. Вот как, например, послание, пришедшее с дипломатической почтой из темной долины. Что в нем содержалось, курьеру, само собой, знать было не положено, но заместитель достаточно настращал его, предупредив, что послание должно быть отдано лично в руки Сиятельному.
Поднявшись по ступенькам, он прошел через арку, ведущую к двери, и был там встречен одним из слуг. Быстро и четко, по военному, изложив свое дело, он получил разрешение войти в дом. В приемной его встретил уже другой слуга. Уяснив суть дела, он попросил подождать, и вскоре вернулся с управляющим, который, слегка поклонившись, как и положено человеку, имеющему честь беседовать с мал’ах, пригласил курьера следовать за собой.
В сверкающей огнями гостиной, глаза разбегались от количества крыльев, шуршащих нарядов и драгоценностей, но фигуру своего непосредственного начальства курьер определил немедленно, так как тот еще не успел отойти от дверей, и как раз приветствовал хозяев.
Управляющий, почтительно дождавшись окончания всех приветствий, поклонился хозяйке, и, испросив ее дозволения, обратился к важному гостю.
- Сиятельный, к вам срочный курьер из первого департамента.
Подойдя ближе, Ангел четко поклонился и подал начальнику запечатанный пакет
- Срочная дипломатическая почта из Темной долины, Сиятельный. – после чего отступил на шаг и принялся ждать, не будет ли у начальства распоряжений, которые он должен доставить в департамент.
[STA]Курьер[/STA]
[AVA]http://savepic.org/5995607.jpg[/AVA]

Отредактировано Архивариус (2014-09-04 22:45:02)

Церемония приветствия Сиятельного Змея, к тайному удовольствию Аль’Кората, не затянулась. Не то, чтобы он был против побеседовать с Первым (а, точнее, полюбоваться на него украдкой), просто именно сейчас, когда разум Седьмого кипел от самых неприятных предположений относительно личности мал’ах, сопровождавшего Аль’Зарэля, и еще более неприятных, относительно того, каким именно образом Первый намерен унизить союзника, пребывание в его обществе было чревато для Аль’Кората срывом. Что, разумеется, было совершенно неуместно в такой обстановке. Да и вообще, в принципе неуместно, так как менее всего Аль’Корат хотел дать понять главе дипломатов, какие эмоции тот в нем вызывает.
Отступив на шаг от гостя, Аль’Корат вежливо проследил за переданным письмом, гадая, сообщит ему Первый, что именно там содержалось, или нет. В любом случае, мешать главе дипломатов изучать срочное послание, было бы верхом невежливости, и он, вслед за женой, слегка поклонившись, с самым любезным видом, поддержал ее.
- Надеюсь, что важные дела не лишат нас сегодня вашего приятного общества надолго, Сиятельный. И что вы присоединитесь к обществу в самое ближайшее время.
На едкую подколку жены он внешне не отреагировал, хотя зарубку мысленно сделал, намереваясь поинтересоваться, что это на нее нашло. После заключенного менее четверти часа назад мирного соглашения, подобные инсинуации должны были иметь вескую причину, которой Аль’Корат не находил. Вел он себя согласно договоренности, честно изображая супружескую любовь, а в лицемерии преуспел в достаточной мере, чтобы терзающие его мысли не были слишком заметны. Словом, нужно было прояснить этот вопрос, но, понятное дело, не сейчас.
Проследив взглядом за женой, направившейся к группе, собравшейся возле Девятого, он окинул взглядом гостиную, прикидывая, кому из гостей уделить внимание, и тут же напрягся, увидев Фаила в обществе Пятого. Причем, судя по лицу Престола, внимание Сиятельного тому не доставляло ни малейшей радости. Обостренная нервозность Седьмого мгновенно придала его мыслям, до этого полностью занятым пока еще только воображаемым унижением, которое ему готовил Первый, новый виток. Разумеется, окрашенный параноидальными настроениями, редко проявляющимися в полной мере, но, когда проявлявшимися, без посторонней помощи творившими вокруг Аль’Кората совершенно враждебный мир, от которого нужно было защищаться всеми силами. Вот и сейчас, совершенно невинная на первый взгляд картина разговора Пятого и Фаила, мгновенно превратилась в его воображении в нечто угрожающее и требующее немедленного вмешательства. Сделав заметку поинтересоваться потом у Фаила, что именно хотел от него Тин-эт-Ирэйс, Аль’Корат поспешил освобождать своего заместителя из цепких когтей Пятого.
Раскланиваясь по пути с гостями, он, буквально за пару минут добрался до Арис-эт-Фаила и его собеседника, и, очаровательно улыбнувшись, слегка поклонился.
- Сиятельный, я обещал вам сегодня шахматную партию, кажется. Я в вашем распоряжении, если вам угодно уделить мне некоторое время.

Судя по поведению Арис-эт-Фаила, никакого удовольствия от чести послушать болтовню ученого тот не испытывал. Нет, выражение лица, голос, манеры, - все было исполнено учтивости и почтительности, к которой невозможно было придраться при всем желании,  но Пятый уже давно научился различать оттенки поведения окружающих. И те оттенки, которыми было окрашено поведение Престола, ему не понравились. Он и без того не испытывал к заместителю Седьмого никакого доверия, а еле заметное недовольство его только подогревало. Вопросов хотелось задать массу, но самыми важными из них были, без сомнения, о том, что случилось вчера с Первым возле дома Седьмого в подробностях, и насколько правильно он повел сегодня разговор с самим Аль’Коратом. Второй волновал в особенности: несмотря на то, что Седьмой, вроде бы, попался на крючок, оставались еще некоторые сомнения, которые хотелось бы развеять.
Оставалось спросить об этом под видом научной беседы, и Тин-эт-Ирэйс уже прикидывал, в каком углу гостиной заняться выпытыванием, благо, им вряд ли кто-то помешал бы, так как, даже находящиеся поблизости, благоразумно удалились, услышав про научные открытия. Но, видимо, Свет бы сегодня не на его стороне. Или просто Седьмой, в силу либо врожденной пакостности характера, либо глупости (Пятому очень хотелось верить в  последнее, но он остерегался), решил побыстрее продолжить приятное общение с перспективой на постель, но хозяин дома нарисовался рядом с ними так быстро, что Пятый не успел даже слова сказать. Покосившись на Первого (как это он отпустил Аль’Кората без порции привычных шпилек?), Тин-эт-Ирэйс едва не выругался. Да уж, курьер со срочным сообщением был сейчас на редкость не вовремя, заставив выкручиваться и выдумывать предлоги для того, чтобы каким-то образом продолжить разговор.
- Ох, конечно-конечно, Сиятельный! Рад, что вы все же нашли время для нашей партии… господин Престол, окажите нам честь посидите с нами, я все же хотел бы рассказать вам о новом открытии… думаю, Сиятельный, вы тоже оцените… вы как никто поймете…
Польстив, на всякий случай, Тин-эт-Ирэйс немедленно проследовал на указанный столик, и со всеми удобствами разместился за ним. Желание держать Престола поблизости было скорее инстинктивным, Пятый просто не хотел, чтобы тот шатался по гостиной и выполнял приказания Седьмого (в том, что какие-то распоряжения Аль’Корат своему заместителю отдал, Тин-эт-Ирэйс не сомневался).
Оглянувшись заинтересованно на звуки музыки, он послушал несколько строк песни, и, снова обернувшись к стол, восторженно заметил:
- Древнейший превосходно поет, одно удовольствие его послушать, правда? – Песня только странная. Интересно, зачем он ее выбрал? Взяв со столика одну из фигур, он привычно-рассеянно повертел ее в руках. – Прекрасная работа, Сиятельный. Вот только Сегодня я рассказывал вашей супруге о превосходном наборе из хрусталя и мориона, который вы делали для моего Сиятельного предшественника. Вы помните его?
[NIC]Тин-эт-Ирэйс[/NIC]
[STA]Сиятельный Пятый[/STA]
[AVA]http://s1.uploads.ru/g8jQa.jpg[/AVA]

Странное требование Пятого, чтобы Фаил составил им компанию, не могло не насторожить Аль'Кората. Хотя бы потому, что, если он правильно помнил, за шахматами предполагался научный разговор, и здесь ждать от Престола мало-мальски здравых суждений было все равно, что ждать от инкуба целомудрия. Как ни был Аль'Корат глубоко привязан к своему заместителю, он все же отдавал себе отчет в том, что научные вопросы были для него темным лесом. Впрочем, его привязанности это не умаляло – у Фаила было множество других достоинств, и основное из них – преданность.
Словом, как ни крути, а Пятый явно что-то задумал, и Аль'Корат очень хотел бы знать, что именно. А шанс догадаться был пока только один – идти некоторое время на поводу.
- Разумеется, я не возражаю, Светлейший Престол, - он ответил улыбкой на предложение Тин-эт-Ирэйса и последовал вместе с ним к шахматной доске.
Усевшись в резное выложенное подушками кресло с низкой спинкой, Аль'Корат, совершенно спокойно и не меняя выражения лица, словно бы машинально, постучал двумя пальцами по краю стола. Это был старый, разработанный не одну сотню лет назад код разведчиков, и означал он: опусти щиты и читай мои мысли. Такой невинный способ общаться незаметно, когда один из пары разведчиков сильный менталист. Ничего сложного – азы телепатии, главное, прикрыть щитами все лишнее, чтобы  мага ничто не отвлекало от разговора. Для Аль'Кората, впрочем, щиты, закрывавшие долговременную память, были не только способом облегчить Фаилу работу, но и средством защиты, сейчас особенно актуальным. Он пока не был заинтересован в том, чтобы появившиеся у него от Престола тайны стали тому известны. В конце концов, это были не только его тайны.
Мельком взглянув на Первого, Аль'Корат с трудом удержался от того, чтобы нахмуриться. Связавший их договор был первым и пока единственным их общим секретом, и наличие этой общей тайны одновременно радовало и раздражало, так как Аль'Корат не имел возможности сейчас узнать, какого, собственно, происходит.
Взгляд и мысль, впрочем, были действительно мимолетными, и почти немедленно АльКорат вернулся к насущным делам. К Пятому, то бишь.
- Да, я помню этот набор, разумеется, - Седьмой чуть улыбнулся, - весьма жаль, что тот пожар уничтожил так много красивых вещей и важных бумаг…
Тон Аль'Кората был абсолютно естественным, даже при том, что уж он-то знал – пожар уничтожил вполовину меньше, чем было официально известно. Вторая половина хранилась в тайнике у Седьмого, и об этом тайнике не знал даже Фаил.
Потянувшись к фигурам, Аль'Корат сдвинул с места белую пешку, оценив мимолетно иронию ситуации: Пятый, то ли намеренно, то ли случайно, сел играть за черных.
Фаил, наблюдай за ним и поддакивай, когда начнет рассказывать о новых изобретениях. Мне нужно знать, что творится в пятом департаменте.