[AVA]http://s2.uploads.ru/OlHA6.jpg[/AVA] - Победа, требующая нарушений догматов Света - есть худшее поражение, - категорично ответил на, в сущности, риторический вопрос Лорел. Для него просто не существовало иной истины, и даже сам факт возможных сомнений казался кощунственным, а молчание древнего было воспринято как согласие. Благо уже через несколько мгновений тот подтвердил, что не собирается скрывать принадлежность Лорела к созданиям Света.
Так что протянутую тунику каратель принял спокойно и, коротко поклонившись, удалился в ванную комнату.
Выбранный древним наряд показался чрезмерно открытым для появления оплоте власти и справедливости Светлых Земель, но, недолго поколебавшись, Тен-эт-Лорел предположил, что за время его изгнания нравы в отношении одежды могли претерпеть изменения. Это было несколько неприятно, и все же допустимо - в конце концов, все мал'ах появляются на свет обнаженными, а ткань - это всего лишь дань обществу. Почему бы ему немного не изменить форму, конечно, не переходя границ.
Разрешив сей внутренний конфликт, Лорел облачился в длинное до пола одеяние, и тут же столкнулся с еще одной дилеммой. К одежде не прилагалось обуви, а его старые сапоги еще со вчерашнего дня остались не очищены от пятен крови после кабинета Сиятельного Девятого и грязи с боя на поляне. Немного поколебавшись, каратель мысленно пожал плечами, рассудив, что его не просили обуться, да и приказ не пачкать полы в доме не отменялся.
Поэтому он, подождав десять ударов сердца, чтобы дать древнему переодеться и, тем самым, избежать неприятного конфуза, вернулся в комнату.
- Ваш приказ выполнен, - и пусть чернокрылый мог видеть результат своими глазами, отчет об исполнении был своего рода ритуалом.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-27 12:42:58)

[NIC]Управляющий[/NIC]
[AVA]http://s5.uploads.ru/Txomq.jpg[/AVA]
Выйдя из комнаты хозяина, управляющий облегченно выдохнул. На этот раз обошлось. Кажется, господин и не заметил, что вместо лакея ему прислуживал в процессе одевания юный сынишка одного из слуг. Впрочем, этого и следовало ожидать – высокомерный мал’ах редко обращал внимания на слуг, а уж знать их в лицо – этого и вообще за ним не водилось. Что, в общем-то, неудивительно, ведь и бывал-то он в своем городском доме хорошо если раз в год, а то и реже. Собственно, на это управляющий и понадеялся, купив для него нового лакея, и собираясь старательно натаскать его за то время, пока хозяина нет в городе. Кто ж знал, что он заявится вот так неожиданно. А уж кто знал, что отправленному на рынок рабов недотепе подсунут вместо какого-нибудь приятного глазу тихого юноши… вот такое?
Нет, кто спорит, купленный раб не урод, ни в коем разе (и на этом, что называется, спасибо), но ведь строптив без меры. И как его, такого, привести в комнату к хозяину, чтобы прислуживал? Ведь обязательно выкинет что-нибудь, а пернатый этот, его пришибет, а потом, не разбираясь, еще и управляющего, который такое вот в доме держит! Вот и пришлось срочно приплатить повару, чтобы разрешил своему сыну прислуживать хозяину вчера, да и сегодня разок. Но ведь долго-то такой номер не пройдет, вдруг да обратит мал’ах внимания, что ошейника на мальчишке нет! И не оправдаешься ведь, он ведь, пернатый-то, мысли читает, легче, чем сам управляющий счетную книгу. Нет, срочно нужно было что-то с этим рабом делать. Ладно, если хозяин переночевал и уехал, а вдруг задержится в доме? Не дай Свет, конечно… В общем, нужно разъяснить этому мальчишке, что, либо он дело делает, молча и не брыкаясь, либо в расход его, а для работы купить нового, обученного уже. хоть и влетит это в копеечку, но ведь жизнь-то дороже…
Спустившись на первый этаж, управляющий собственноручно открыл дверь чулана, в котором, со вчерашнего дня, на хлебе и воде сидел строптивый раб, и, глядя на одетого лишь в лоскуток ткани на бедрах и рабский ошейник юнца, сухо поинтересовался:
- Ну, что? Подумал? Или добавить плетей и еще на денек посадить?

[AVA]http://s2.uploads.ru/OlHA6.jpg[/AVA] Вид древнего навевал мысли о лесной поляне, омытой дождем - отблеск зеленого атласа напоминал упругую зелень травы, а изящные узоры и проблески украшений были подобны радужным бликам от прозрачных капель. И пусть эта красота от начала до конца оставалась рукотворной и, что крайне прискорбно, совершенно не отличалась благородной простотой, не признать эффектности облика Шеен-а-Серафа означало бы слукавить перед самим собой, чего каратель допустить не мог. Но чрезмерная открытость одеяния вне сомнений оказалась по меньшей мере странной, равно как и комментарий к выбранной для Лорела одежде. С точки зрения карателя, как раз его туника подходила для облачения детей Света, если не считать неудобной длины, к которой со временем можно будет приноровиться.
Эти размышления вновь вызвали неприятное ощущение собственной отчужденности от жизни собратьев. Манеры за столом, правила поведения и вот теперь одежда. Лорел чувствовал себя, подобно пловцу, нырнувшему в знакомое озеро, а выплывшему в бушующем море - смятение, непонимание, что обещает со временем стать лишь сильнее.
Но сколь ни тревожило мал'ах обнаружившееся собственное невежество, он не стремился посвящать в него старшего. К чему руке тревоги меча? Как бы ни изменился налет светских правил на обществе детей Света, суть их оставаться неизменной, и лишь она была достойна настоящего внимания.
Каратель уже куда спокойнее, нежели вчера, позволил древнему взять себя за руки - к чему излишняя тревога, раз это требовалось лишь для нанесения маскировки? Белокрылый безмолвно замер, уставившись в точку перед собой, где по странному стечению обстоятельств оказалась одна из сверкающих цепочек, что ныне украшала шею Шеен-а-Серафа.
- Золото столь мягко. Из него не сделать ни меча, ни доспеха. Лишь внешний блеск, что не мутнеет со временем. Удивительно, сколь многие готовы придать величайшую ценность внешней красоте без пользы и цели.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-28 19:02:33)

Парень, в свою очередь, тоже внимательнее присматривался к чернявому, выискивая во взгляде того хотя бы намёк на понимание нелепости ситуации, в которой оказались они оба. Но когда тот открыл рот – стало ясно, что приносить извинения и спешить вернуть его на родину никто не намерен.
А самое мерзкое было то, что в чём-то этот гад был всё-таки прав. Признавать этого Эрику, конечно же, очень не хотелось, но так как обстоятельства вокруг в лучшую сторону меняться даже не собирались – приходилось уяснить, что покуда придётся играть по тем правилам, что навязываются ему.
Упоминание же кнута и вовсе вызвало бессознательную дрожь, и юноша съёжился самую малость, втянув голову в плечи. И, несмотря на то, что почти сразу встряхнулся, сжав губы в тонкую полоску высокомерного раздражения – управляющий вполне мог понять, что удар достиг цели. Кнута ему больше не хотелось, и уж тем более – оказаться в борделе среди шлюх, да не на правах знатного гостя, а в качестве… товара! Мысль об этом вызвала всплеск почти ужаса в тёмных глазах, что за время мытарств успели приобрести несколько затравленное и злое выражение, и всё тело паренька напряглось, словно готовое вот сию секунду дать отпор, бежать, сражаться – лишь бы избежать очередного витка очередных унижений.
Ему очень, действительно – очень не хотелось испытывать на прочность свою шкуру в очередной раз. Нет, понятное дело – честь важнее, да только честь не заставит раны заживать быстрее, а сухожилия – срастаться. Последнее тоже пришло ему в голову, после неуместного воспоминания о том, как обходились с непокорными рабами на родине, что пытались бежать. Впрочем, чего только не делали с этими живыми вещами!
Значит, в очередной раз было необходимо подумать – действительно подумать своей башкой, как выбраться из положения, а в качестве временной меры – как себе обеспечить, хотя бы, безопасность.
«- Ну и что, дурило? Неделю они тебя поморят голодом и исполосуют плетьми и кнутом. А ну как – раны загноятся? А то ведь и в самом деле – к девкам непотребным сплавят, как тогда-то выбираться будешь? Думай, кретин, думай!» - пауза, повисшая между юным бароном и управляющим, была заполнена лишь тихим, слегка сипловатым дыханием первого и поскрипыванием-шелестом одежды последнего. Не смотря на то, что самая лучшая «думалка» досталась именно старшему из потомков барона Легерера, наследный лорд умом тоже не был обделён, и сейчас единственно возможной и правильной ему виделась именно тактика выжидания.
Брови хмуро сошлись на переносице, а лицо не изменило ставшего привычным выражение хмурой непреклонности, но вместе с тем Рик, всё же, изволил подняться, выпрямляясь во весь свой внушительный рост, и, сжав кулаки, вызывающе дёрнул подбородком.
- И что… - «ты можешь мне предложить» - было благополучно оборвано ещё где-то в гортани, и вместо этого парень спросил. – Я должен делать?
Видят боги и прочие высшие силы, чего ему это стоило, но, в сущности, когда одна линия поведения не приносит никаких плодов – глупо продолжать её гнуть, и пора попробовать что-то новое. Время, в любом случае, играло ему на руку – отец, да и братец, несомненно, уже должны были на уши встать, а хоронить его не будут спешить. Поиски, слухи, доносы… кто-то что-то всегда видел, а, значит, нужно в самом деле просто подождать. И не нарываться.

Отредактировано Эрик Легерер (2013-06-28 21:20:39)

[AVA]http://s2.uploads.ru/Y2KmQ.jpg[/AVA] В этот раз изменение заняло куда больше времени. Лорел не проявлял нетерпения, краем глаза отмечая изменение лица древнего. Каратель слегка напрягся уже в тот момент когда пальцы Шеен-а-Серафа сжались, но вопросительный взгляд белокрылого ушел в никуда - древний не смотрел на него. На губах старшего мал'ах блуждала легкая улыбка, столь разительно отличающаяся от обычной светской маски. Казалось, мысли его находились где-то несоизмеримо далеко от тихой комнаты, и Лорел не собирался вмешиваться в их странствия, сколь бы удивительным ни казалось ему происходящее. Приказ был стоять и не шевелиться, и нарушать его пока причин не было.
Иллюзия ложилась совершенно неощутимо, а осматривать себя каратель не мог, по сему он просто дожидался, когда Шеен-а-Сераф откроет глаза и отдаст следующее распоряжение. Однако все пошло не так. Взгляд древнего, когда он наконец взглянул на подчиненного утратил уверенность. За несколько секунд в серой глубине глаз вспыхнула целая палитра всевозможных эмоций от удивления, до надежды и суеверного страха. Пальцы, держащие руки карателя, разжались, когда древний плавно подался вперед к слегка смятенному неясностью его намерений карателю. Но вот изящная кисть, будто никогда не державшая ничего тяжелее пера, замерла так и не коснувшись лица и не подумавшего отстраниться Лорела. Эмоции, столь ярко проявившиеся было на лице, сжались до мимолетного выражения величайшего страдания, а затем вновь скрылись под неестественно спокойной маской. Лишь прохладная сталь глаз еще обжигала жгучим разочарованием. Но недолго. Совладав с собой, Шеен-а-Сераф задал вопрос, и вот уже настало время карателю отводить взгляд, погружаясь в размышления.
Имя. Если бы древний приказал, Лорел бы покорно принял любое, но тот спросил, и возможность выбора привела в смятение обычно спокойного карателя. Он мог назвать любое - сотни и тысячи созвучий существовали в мире, не вызывая и тихого отклика. И лишь два из них задевали нечто в душе Лорела, подобно чутким пальцам, прикасающимся к струнам.
Но даже воспоминание о первом причиняло нестерпимую боль и жгло осознанием собственной неверности - не должно жалеть казненных за измену Совету, их не должно оплакивать. Сочувствие преступникам - само по себе позор, а тоска по ним - есть худшее предательство. Нет, это имя нельзя носить верному слуге Света.
Но было и второе. Племянница, что стала еще одной жертвой, что брат-предатель увлек за собой на алтарь правосудия. Маленькая веселая малышка с серыми крыльями и неугомонным характером. Но вместо детских игр в памяти засело иное: комната перед кабинетом отца, закрытые двери, за которыми бесконечно давно скрылась жена брата, оставив всхлипывающую дочь под присмотром Лорела, тянущееся, как смола, время, и ложь, которую произносят собственные губы. Тогда каратель врал, сам искренне веря в свой обман. Ведь отец не мог бросить своих внуков, не мог отвергнуть их за предательство собственного сына. А значит теперь они будут жить все вместе, и не придется ждать года до следующей семейной встречи. Их комнаты будут рядом, как они всегда хотели, и все будет хорошо, только не надо плакать.
Лорел утешал племянницу, забыв, как сам всего час назад спешно брызгал в лицо водой, чтобы не показаться с заплаканными глазами. Он верил в собственную ложь. Верил вплоть до момента, когда двери кабинета открылись и отец стремительно вышел, буквально волоча за локоть что-то отчаянно доказывающую жену брата. И по сей день карателя бросало в дрожь при воспоминании, как потемнели прозрачно-зеленые глаза почтенного родителя в миг, когда он посмотрел на сына и сжавшуюся внучку.
- "Лорел, отойди от этой!"
Каратель мимолетно зажмурился, подавляя пробужденные памятью чувства. Отец был прав. Он всегда и во всем прав. Кроме этого. Её имя не может означать предательства. Оно напоминает лишь жалкую попытку лжи во спасение.
- Эль'Нирана.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-29 01:49:27)

[AVA]http://s2.uploads.ru/Y2KmQ.jpg[/AVA] Голос древнего смягчился, и это на миг перед карателем предстал не символ величия народа мал'ах, не проводник для воли Света, а еще одно живое существо, часть души которого так же навеки застряла в плену у памяти. Как невидимая стена, отгораживающая от настоящего, не дающая взглянуть на него без завесы и увидеть реальность вместо столь милых сердцу призраков прошлого. И осознание этой общности за одну фразу приблизило безразлично отвернувшегося чернокрылого боле, чем всех прочих мал'ах, чьи приказы Лорел исполнял столетиями.
Вот только каратель не был уверен, что хочет избавиться от своих оков. За века они стали не просто частью его личности - иногда казалось, что он сам и есть всего лишь канва догматов, переплетенная нитями воспоминаний. Убрать их, и основа не сможет удержаться, разлетевшись на части вместе с остатками разума.
Молча поклонившись в ответ на приказ, каратель развязал ленту и начал распускать только вчера заплетенную косу. Он никогда не задумывался, почему не обрезает волос - ведь они мешали, отнимая бесценное время, путаясь, цепляясь. Куда проще было бы одним движением меча обрубить чрезмерно длинную косу, оставив ради приличия длину до лопаток. Вместо этого каратель раз за разом убирал пряди в одну и ту же незамысловатую прическу, меняя лишь изнашивающиеся от времени ленты. Не задавая вопросов ни себе, ни окружающим, не думая, ведь "так заведено".
Наконец, последнее перекрестье прядей оказалось распутано. Отпущенные на свободу из плотной косы, волосы укутали невысокую фигуру карателя неплотным волнистым покрывалом, украшенным золотом отблесков солнечного света. Сложив ленту и оставив её на кровати, Лорел вновь тихо отрапортовал:
- Ваш приказ выполнен.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-29 03:23:57)

[NIC]Управляющий[/NIC]
[AVA]http://s5.uploads.ru/z1Ado.jpg[/AVA]
Управляющий с трудом сдержал облегченный вздох. Мальчишка, все-таки, попался разумный, хоть и упрямец. Сообразил, что жизнь-то всегда дороже. Когда жив, надежда всегда есть. Хотя, лично управляющий, повидавший все же кой-чего в жизни, не особенно верил в благополучный исход для тех, кто попадал в рабство. Разве что выкупит кто-то… но мал’ах редко перепродавали своих рабов, или брали за них выкуп, считая подобное ниже своего достоинства. Да и, если вдуматься, как выкупать-то? Сперва ведь найти надо. А, недаром ведь говорят, что найти одного затерявшегося раба не проще, чем выловить монету со дна моря Араннель. Да и где, скажите вы мне, кто-то видел мал’ах, у которого дом не был бы заговорен от чужого любопытства вдоль и поперек? Так что, управляющему судьба этого мальчишки казалась вполне определенной: скорее всего, так он и состарится в этом доме, помогая время от времени наезжающему хозяину одеваться. Если только не нарвется со своей строптивостью на удар стальными перьями по горлу.
- Обязанности у тебя простые – помогать хозяину одеваться, подносить принадлежности для умывания, ну и, может быть, выполнять еще какие-нибудь поручения, подать там что-то, принести, или сбегать куда. Ничего сложного. Бывает хозяин здесь редко, так что, большей частью, будешь дурака валять, как и другие, кто до тебя были. Насчет издевательств всяких можешь не беспокоиться, здесь рабов порют только за лень и провинности. И, насчет извращений всяких там, тоже можешь не тревожиться, господин мальчиков в кровать не таскает, не любитель он этого дела, да и вообще, на людей в этом смысле не смотрит.

Отредактировано Архивариус (2013-06-29 21:02:41)

[NIC]Управляющий[/NIC]
[AVA]http://s5.uploads.ru/z1Ado.jpg[/AVA]
«Ну, началось…»
Управляющий с трудом сдержал тяжелый вздох. Вроде бы успокоившийся мальчишка снова вскинулся и принялся болтать не по делу. В байку о высоком происхождении мужчина, честно сказать, не особенно верил. Каждый второй раб, оказываясь (чаще всего, неожиданно для себя) в ошейнике, спешил придумать себе влиятельных родственников, чтобы запугать попеременно, то работорговцев, то, когда был уже куплен, хозяев. Впрочем, бывало, что и не врали, всякое случалось, а от ошейника в этом мире никто застрахован не был, хоть ты уличный мальчишка, хоть лорд знатный. Но дело было даже не в этом. Попадись мальчишка в рабы какому-нибудь знатному господину с Вольных земель, да даже и степнякам каким, - еще могли бы быть варианты. А здесь… ну все же знают, что для пернатых все аристократы из людей – пыль и грязь под ногами. А уж для того, кто у них самый древний (управляющий даже и представить себе не мог, каково оно – столько жить), - тем более. Станет он слушать мальчишку-раба, как же. Хотя, этот-то может и станет… если мальчишке удастся попасть в тот удачный момент, когда сиятельный мал’ах скучать изволит. А в других случаях – ни-ни. Еще и оплеуху отвесить может, за наглость. А встанет ли парень на ноги после той оплеухи – это еще ведь и не догадаешься.
Управляющий, с некоторым сомнением, смерил мальчишку взглядом, отметив, мимоходом, что и впрямь выглядит холеным, явно не из простых, и, уже не скрываясь, вздохнул.
- Парень, я-то зла тебе не желаю, конечно. Сочувствую даже, так как положеньице у тебя незавидное, по правде сказать. Но ты вот сам подумай – покупал-то я тебя не себе, а для хозяина, и на его деньги. Вот, ты говоришь, что роду хорошего, и что отец у тебя влиятельный. Ну, так вот, сам подумай, что бы ты вот со слугой сделал, который у тебя за спиной свои сделки проворачивает? А? – мужчина выразительно постучал пальцем по лбу. – Не со мной тебе надо об этом говорить, а с хозяином. Да только, кажется мне, зря это все. Ему деньги лишние не нужны, богаче его в здешних краях немного найдется. Да и влиятельным отцом ты его не запугаешь, для него ваши людские аристократы так, сошка мелкая. Но попробовать можешь, конечно. А сам я, уж не сердись, через его голову такое делать не буду. Он маг сильный, мысли читать умеет, и я ему врать не возьмусь.

[AVA]http://s2.uploads.ru/Y2KmQ.jpg[/AVA] Кольцо оказалось мало - невысокий рост и тонкость черт не означали такой же миниатюрности рук. Но, с некоторыми усилиями Лорел все же сумел надеть украшение на мизинец, мимолетно отметив, что при снимании будет проще сразу отрезать палец, а потом прирастить его магией. Распиливать кольцо нельзя - оно явно гораздо ценнее разового применения светлого заклинания. А другого способа снять туго засевшее украшение Лорел не видел.
Конечно, столь изящная безделушка странно смотрелась на фоне по-прежнему обвивающих шею и руки грубых шнурков и разномастных подвесок защитных амулетов, но древний пока не требовал их снять, а карателю претила идея добровольно расстаться с защитой. Особенно от ментальной магии - мысль о легкости, с которой любой мало-мальски опытный маг сможет вмешаться в отточенные тысячелетиями убеждения, вызывала непроизвольную дрожь. Примерно такую же, как последовавшие за вопросом действия старшего мал'ах.
Движения чернокрылого были аккуратны и, можно даже сказать, деликатны, но все равно тревожили чрезмерной близостью, а боле того неясностью намерений. Почему в облике женщины нельзя оставить косу?
- Иногда, - тихо ответил каратель. От тревоги его голос стал просто мертвенно-безэмоциональным, равно как и взгляд, обращенный куда-то в стену. Чтобы справиться с внутренним неприятием происходящего, Лорел мысленно оградился от всего, концентрируясь только на воспоминаниях об Источнике. Погрузившись в легкий транс, каратель неподвижно сидел, ожидая, когда его отпустят - ничто не может длиться вечно. Надо лишь проявить смирение и терпение.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-30 17:07:12)