[AVA]http://s2.uploads.ru/Y2KmQ.jpg[/AVA] - Благодарю, - так же не шевелясь отозвался Лорел.
То, что за похвалу внешности нужно благодарить, он помнил, хотя не до конца улавливал смысл этого действия относительно своего народа. Да, для людей и прочих короткоживущих рас, красота была достижением, которое следовало к тому же поддерживать. Некоторые существа, вполне пристойного облика от природы, запускали себя так, что разглядеть их прелесть не удалось бы даже используя редкие таланты к ясновидению. Но мал'ах были обязаны своей безупречной красотой лишь Прародителю. Да, как каратель успел понять, многие считали необходимым дополнять уже имеющийся дар украшениями, одеждой и прочими совершенно не нужными, но приятными глазу вещами. Но даже убери они все эти безделушки, и все равно мало кто посмел бы поспорить с прелестью их физического облика. Мал'ах оставались прекрасны даже в грязи, покрытые ожогами и ранами, залечить которые не хватало сил. Так за что благодарить тех, кто лишь воздает хвалу одному из деяний Прародителя?
На предложение снять амулеты, каратель сжал губы, опуская взгляд. Древний предлагал довериться и снять защиты. Спрашивал. Но Лорел понимал, этот вопрос - лишь дань непонятным традициям чернокрылого. Разве могли тревоги и страхи живого оружия иметь значение?
- "Еще одно падение на веру", - со странной смесью разочарования и предвкушения подумал каратель, честно ответив:
- Я всецело доверяю вам.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-06-30 20:27:14)

Слова, что говорил этот чернявый, слегка насторожили, но заставили Эрика утвердиться во мнении, что всё обстоит ровно так, как он предполагал – конечно же, его искали. С собаками, буквально, а, может даже отец раскошелился на запрос к магам… может, конечно, там и братишка его руку приложил – какая разница? Методы поиска важных особ всегда были одинаковыми – просто не всех доставало заплатить за по-настоящему действенные способы. Легереры в число тех, кто «экономит на сене» не входили. Воодушевляло, как ни крути.
И предупреждение о том, чтобы болтал он поменьше о своём происхождении, было весьма уместным – в сущности, Рик ведь не к каждому встречному кидался с такими словами! Чай, не совсем уж балбес, знал, что ежели произойдёт несчастье (хотя, казалось бы, куда уж неприятнее) – отец придёт в ярость, и это чревато настоящим политическим скандалом. А если кто-то пожелает заручиться его поддержкой, вопреки тому, что будет нужно самому баронству…
Паренёк помотал головой невольно, отгоняя такие нежеланные и обидные мысли – стать пешкой-заложником в чужих руках, и позволить манипулировать его отцом! Не было ничего хуже…
- Я понял… это разумные слова, считаю, что мне надлежит последовать твоему совету, - быстро кивнул управляющему, говоря также негромко, а затем, встрепенувшись от слов про помывку, вновь расплылся в улыбке. Хотя радость от предстоящего купания и возможности смыть с себя пот, грязь и подсохшую кровь слегка омрачалась тем фактом, что с этим придётся справляться самому, и не будет миловидных служанок и горячей воды с мылом и лепестками роз (пусть даже этот растительный мусор и раздражал без меры). Впрочем, сейчас он был бы рад и простой лохани с обычной студёной водой, благо, что организм без вреда для себя мог принять такой вот холодный душ.
Снова зазудели раны, и в голову пришла мысль попросить какой-нибудь мази целебной, но в следующую же секунду он сумел убедить себя в том, что вполне сможет обойтись и просто водой, однако тут же разозлился на себя за то, что вот так легко готовится привыкать к совершенной малости – а совсем не к тому, что полагается наследному лорду. И всё же что-то подсказывало, что с этим человеком проявлять высокомерие, приличествующее его крови, совсем не стоило… ведь, если подумать, мало ли было у него друзей-простолюдинов? Понятное дело, истинными друзьями они никогда и не смогли бы стать, пропасть между высокородным «Барончиком» и работягами-ремесленниками была слишком велика, и обе стороны помнили, что в какой-то момент им придётся не дружески пихать его кулаком в плечо при встрече, а кланяться в землю… но разве это волнует кого-то в юности? Да и старый барон не возражал того, чтобы средний сын развлекался с «чернью», считая, что это даст ему в дальнейшем лучшее понимание своих людей. Так что теперь Рик без особого труда смог перейти на ту грань общения, когда ему не слишком приходилось перешагивать через себя, чтобы разговаривать с управляющим этого поместья «на равных», без спеси.

Как ни странно – на взгляды любопытствующих слуг Рик не обращал вообще никакого внимания. Хотя, с другой стороны, ничего странного в том не было – он привык, что в новых домах пялились на приезжих господ, а тот факт, что на нём был рабский ошейник и жалкая тряпка на бёдрах, виделись им, скорее, как досадная и временная оплошность. Потому – никакого злобного или, тем паче, затравленного зырканья, даже на тех, кто смотрел… как-то не «так». Хоть бы и потому, что при дворе его отца подобного рода «забавы» не считались достойными мужчин, и категорически не приветствовались. Ну а ему, как наследнику, и вовсе не приходило в голову что-то подобное.
Единственный раз лишь он глянул вниз на подбежавшего мальчугана – с любопытством, вполне подходящим чужестранцу, и с не меньшим удивлением выслушал  приказ управляющего принести одежду покрасивше. Ну что ж, подобающие его чину и положению облачения ему вряд ли выдадут, но, выходит, будет возможно вернуть себе хоть толику чувства собственного достоинства.
Минуя кухню, Эрик не смог удержать откровенно голодного взгляда, брошенного на печи и попыхивающие на них котлы со снедью, томящиеся в ожидании готовности, и пахло их содержимое так, что голова шла кругом. Неудивительно, впрочем, ибо, судя по словам чернявого, хозяином тут был очень серьёзный человек, и кормить его абы как вряд ли кто рискнул бы. А вот парень вспомнил, что последние дни провёл совершенно не в сытости, и желудок тут же радостно отозвался утробным и голодным урчанием, словно напоминая о себе. Сглотнув и поморщившись, незадачливый пленник отвернулся от излишне соблазнительно пахнущей печи, и поспешил нырнуть в следующее – маленькое и душное помещение. Вот только на привычную купальню это походило мало, поскольку чан-то для мытья был, а вёдер с водой – не было. Однако, приблизившись, мальчишка не смог сдержать удивлённого присвиста – когда-то давно, (аж целых года три назад) во время совместной бани, Сайтен рассказывал ему о чём-то подобном, что, мол, в Закенлеве маги только так и моются, а вот так таскать воду – нерационально и трудоёмко, мол… но система эта дорогая, да и привыкать к ней долго. Эрик тогда, помнится, фыркал и смеялся над братом, считая, что он выдумывает очередную байку для младшего.
Осторожно потрогав пальцами полую трубу, ведущую в чан, он, поджав губы, осторожно двинул вверх рычаг… ну, во всяком случае, это больше всего было похоже на рычаг, и, в ответ на раздавшееся бульканье и грозное фырканье, с огромным трудом удержался от того, чтобы отскочить в сторону. Лишь потому прозевал явление мальчишки (о чём вскорости укорил себя), заворожено наблюдая за тем, как наполняется достаточно большая ёмкость… и, что самое главное, вода была вовсе не ледяной, как он думал, а тёплой, и даже, скорее, горячей! Чудеса… выходит, старший не врал? Ну так и боги с ними, он и без служанок обойдётся!
Тем не менее, возникший откуда-то сбоку шустрый паренёк, сующий ему в руки свёрток с новым облачением, не нарвался на кулак или оплеуху – рефлексы Рик успел в себе «пригасить», и потому, поблагодарив того небрежным кивком, уложил одежду на небольшую приступку, и обернулся к заговорившему управляющему, внимательно его слушая. Наверное, не стоило придавать аж такого значения произнесённым словам, но юный лорд уже усвоил, что всякий указ сейчас стоит исполнять… расторопно. Как на учениях. Вряд ли бы старый Вальдес позволил ему отнестись к тренировкам спустя рукава. К тому же, здорово мотивировало обещание поесть.
- Я понял. Я быстро справлюсь… - кивнул мужчине, и, не дожидаясь пока останется один (ведь, собственно, к чему было тратить время?), сорвал себя это самое тряпьё и, швырнув его на пол под ту самую приступку, залез ногами в чан, и тут же пронзительно зашипел – вода была действительно… «горячеватой».  Но не в его положении было привередничать – пар, поднятый в небольшом помещении, заставлял потеть (каково приходилось полностью одетому управляющему - оставалось лишь догадываться), а пот, соответственно, принимался разъедать раны. Так что, шипя, ошпариваясь и стараясь беречь «самое ценное» от излишнего перегрева, он, всё же, опустился в воду, и сдавленно заскулил от удовольствия пополам с болью.
Сейчас же ему предстояло потратить некоторое время на то, чтобы не дать себе слишком разомлеть от принятия ванны, и вспомнить о мыле… которое, к слову, было очень кстати, ибо вода отнюдь не убирала тот самых остро-солёных запах, пропитавший его шкуру.

Отредактировано Эрик Легерер (2013-07-02 00:48:39)

Собственно, процесс помывки мало чем отличался от подобных дома, разве что никто не чесал спину, но, признаться, сейчас с такими предложениями Эрик, скорее, послал бы в Бездну, поскольку употреблённое по назначению «мыло из горшочка» надолго отбило желание почёсываться. И устраивать сцены строптивости.
Как бы там ни было, но спустя менее чем четверть часа, молодой Легерер уже был не только вымыт и высушен (при помощи найденного тут же полотняного отреза), но и облачён в диковинное одеяние. С одной стороны – открытые руки вызывали некоторую оторопь, поскольку к такому он не привык, а с другой – подобный фасон воротника скрывал (ну хотя бы отчасти) рабский ошейник, что не могло не радовать. Требовать, чтобы он вообще был избавлен от подобного украшения, не представлялось возможным, а вот замаскировать хоть как-то – почему бы и нет? Просто для успокоения совести.
С брюками вопросов не возникло также – чистая и новая светлая ткань, да и размер… видимо, одёжа тут хранилась точно на все случаи жизни, потому что рослому мальчишке, как правило, подходило по длине далеко не всё.
А вот сандалии вызвали глухую оторопь, и потребовалось некоторое время, чтобы он сумел разобраться что к чему, после чего, удивлённо хмыкнув, признал, что для хождения по дому они вполне годны. Ну или в сухую погоду. Но ежели верхом да на охоту… да и по осени в таких, наверняка, прохладно, не говоря уже о более холодных днях.
Явившись на кухню этаким барином – быстро стух, напомнив себе, что отсвечивать лишний раз не стоит, и смирно дождался, пока, очевидно, предупреждённый управляющим (или тем самым мальчуганом, что принёс одежду) повар, уже объявившийся там, указал ему на отдельный длинный стол. Рассудив, что в его положении сейчас сойдёт и просто миска – покорно уселся, но был вынужден вскочить в ответ на грубоватый окрик повара, который заявил, что ухаживать за сопляком не намерен, и ежели тот хочет жрать – то пусть подходит и берёт тарелку сам.
Задавив клокочущее в горло рычание, и усмиряя зверское выражение рожицы, Рик, всё же, забрав предложенную еду (что осталось от трапезы хозяина, должно быть), не смог удержаться от бурчания под нос, что-де толстяк не переломился бы сделать четыре шага. К счастью за бульканьем какой-то похлёбки этого бормотания было не слыхать. И, прихватив со стола краюху хлеба, юный лорд принялся с такой жадностью уплетать еду, что даже «кашевар» местный с удивлением покосился на него, а после, по требованию, без привычного ворчания выдал ему добавку.

[AVA]http://s2.uploads.ru/Y2KmQ.jpg[/AVA] Обувка, видимо, являлась завершением образа. Закрепляя на ногах непривычную конструкцию из ремешков, каратель даже не подозревал, сколь гуманным было решение древнего, по сравнению с тем, что носили современные женщины его народа. Более того, Лорел совершенно не понимал, какое поведение должно считать "естественным" для спутницы легендарного мал'ах и не был уверен, что лицезрение результата всех иллюзий и переодеваний поможет с ответом на данный вопрос.
Но даже полная убежденность во вторичности физического облика перед внутренней сутью не подготовила к тому, что вскоре открылось в зеркале. Прекрасная, как и все создания Света, невероятно женственная в своей строгой красоте мал'ах... Несколько секунд Лорел непонимающе смотрел, совершенно неспособный соотнести увиденное с собой. Рука неуверенно дернулась проверить - не поставлена ли вместо зеркала обычная дверь, но именно этот неоконченный жест, безразлично повторенный отражением, и разбил сковавшее непонимание.
Вместо него карателя охватил мимолетный страх. Уже через миг он не был способен объяснить, что же пугающего нашел в обретшей плавность форм фигуре, золотистых глазах, смягчившейся линии губ и легком блеске украшений. На доли секунды нечто подсознательное, иррациональное вырвалось наружу, подобно объезженному скакуну, внезапно взвившемуся на дыбы от укуса шершня. Может, это было опасение никогда не вернуть себе истинного облика, боязнь смены роли следом за искажением тела, а возможно и куда более глубинные тревоги.
Не затронутые маскировкой крылья резко полураскрылись, звякнув металлом вмиг потемневших перьев, когда Лорел отшатнулся от зеркала. К счастью, сам древний стоял чуть в стороне, а потому рассекшие воздух острые кромки не задели его, лишь обдав порывом ветра, прошедшим по комнате и всколыхнувшим складки ткани балдахина.
Но не прошло и двух ударов сердца, как тревога покинула взгляд Лорела, уступая место раскаянию, а сталь перьев сменилась безупречной белизной.
- Простите, - каратель поспешно склонился в привычном полупоклоне, прижав руку к груди напротив сердца.

Отредактировано Тен-эт-Лорел (2013-07-04 02:50:41)

Возможно, вид уписывающего за обе щеки яства мальчишки и льстил повару, да только Рик и в «мирное» время худым аппетитом не отличался, а уж сейчас, когда ему до зарезу нужно было восстановить слегка истощившийся резерв, пренебрегать таким случаем считал преступлением. Но когда он тщательно (и ровно так, как было запрещено за столом у барона) вымакал хлебом подливку из миски, и с удовольствием отправил мякиш в рот, стало ясно, что последующие «добавки» будут уже лишними, и потому с некоторым сожалением отодвинув от себя тарелку, едва ли не откинулся назад – как привык, на высокую спинку стула, но вовремя спохватился.
- Нет, благодарю-у-и-и-ик… - поморщился, прижав сжатый кулак ко рту, подавляя непрошенную отрыжку, и поднялся из-за стола, усмехнувшись в ответ на замечание кашевара. - А куда ж ему деваться-то? Всё впрок пойдёт, да потом и потрачено будет с умом! Надо думать – здесь бока отлёживать не дадут, верно? Тем паче, когда… - запнулся, отведя взгляд в сторону, и едва заметно напряглась челюсть парня, обозначая желваки. – Хозяин дома, а не изволит быть где-то ещё.
Несколько неуверенно посмотрел на тарелку с ложкой, потом по кухне пошарил взглядом – где-то должна быть кадка, чтобы складывать туда грязную посуду, чтоб отмокала, а судомойки потом не поминали плохими словами… вот только раньше ему и в голову такое не могло прийти. Служанки – милашка Соланж и молчунья Клэр, дочери мастера-конюшего очень удачно пришедшиеся ко двору барона, - расторопно и незаметно обслуживали семейство за столом, и не по чести было наследнику заботиться о том, куда девалось всё это. Хотя, ради справедливости стоило признать, что не раз и не два он лазил по замковой кухне, начиная ещё с полусознательного возраста, когда ещё лишь изучал своё жилище.
Здесь всё слегка отличалось, но принцип был общим – люди готовили для своих господ, и убирали за ними же.
- Эм-м… да. В смысле, я хотел сказать, что всё… очень вкусно, вот, - неловко немного отметил, ероша пятернёй ещё непросохшие волосы, машинально «зализывая» их назад, на макушку, и размышляя о том, что за время его мытарств те успели неприлично отрасти и теперь, щекоча лоб, мешали. Любопытно, а есть ли здесь штатный цирюльник? Ну, в крайнем случае, можно будет достать где-то нож поострее и, хотя бы, кадку с водой, хотя по дороге ему не раз встречались большие зеркала.

Перекинуться парой фраз с поваром не получилось, поскольку в кухню влетел как укушенный за это самое давешний чернявый знакомец, и вид у него был таков, что мальчишка мгновенно насторожился. И, как выяснилось, совсем недаром – мужчина, едва обронив свой вопрос, уже успел схватить его за руку и тащил к выходу, так что молодой лорд лишь диву давался, что ж его так напугало?
Впрочем, осознание того, что его уже вот сейчас прямо потребовал к себе местный владыка, было достаточно неприятным, но упираться и глупить Эрик не стал – добившись компромисса со своей совестью, да и, по совести, достаточно сытый, он был куда более благоразумен.
Вставить хоть фразу в наставительную тираду управляющего не представлялось возможным, да и, в сущности, вряд ли было разумно сейчас сказать что-то кроме «да, сир, конечно, сир». Внутри же всё клокотало - нервозность чернявого вполне закономерно передалась и «рабу», и тот, стиснув зубы, повторял про себя как заклинание: «- Не высовываться, не перечить, не заговаривать… не лезть под ноги, смотреть в пол. Не высовываться, не перечить, не заговаривать…».
Но, всё же, перед самыми дверями он, быстро глянув на управляющего, судорожно кивнул, пробормотав:
- Я понял. Всё понял, - но тут же был вынужден замолкнуть, поскольку высокая створка под руками мужчины распахнулась, и он прошёл следом за тем, приосанившимся и спокойным, в большой и светлый зал.
И здесь, пожалуй, его ожидало очередное потрясение, одно из сильнейших за последнее время, и без того насыщенное событиями и впечатлениями.
Вытолкнутый вперёд, он замешкался, обомлев от необъяснимой и совершенно непередаваемой прелести двух созданий, что находились здесь, причём, если в фигуре первого угадывалась строгая мужественность – вторая, несомненно, принадлежала обворожительной девушке.
И они были крылатыми.
Забывшись, он оторопело глазел на мал’ах, уподобившись соляному столпу, и ладно ещё, что не раскрыл по глупой детской привычке рот – а то ведь мог бы, да. И – нет, конечно, он слышал об этих созданиях, и пару раз даже мельком издалека видел тех – закованных в латы, патрулирующих границы Светлых Земель, но чтобы так близко и ясно… это было впервые. И странное очарование на миг сжало сердце паренька, заставив того сглотнуть.
Но, к счастью, чтобы справиться вот с этим чувством ему удалось достаточно быстро (как минимум – не потребовалось прикрикивать на застывшего раба), и тут же поспешно согнулся в поклоне. Увы – ни капли не рабски-угодливом или покорном, а утончённо-светском, как привык… как учили.
- Милорд… миледи… - звонкий юношеский голос, казалось, слегка осип и теперь звучал намного ниже. Хотя, кажется, звучать ему не полагалось вообще, нет? Как там… молчать, смотреть в пол, не мешать?
Липковатое ощущение страха болезненно сжало всё внутри, и Рик уставился себе под ноги, надеясь, что вот прямо сейчас его не станут убивать всего-то за два произнесённых словечка. Но не в силах побороть природное любопытство – он продолжал украдкой и исподлобья наблюдать за крылатыми, поражаясь их совершенному виду.