Отдав приказ Райвену, Ле Гийон даже не оглянулся, чтобы проследить за выполнением. Он даже не сомневался, что Падший, в чьих интересах было не разглашать все подробности его странных отношений с начальством, выполнит приказ неукоснительно, хотя, конечное, как только все закончится, не упустит возможности позубоскалить. Не сомневался он и в том, что Архонт так же не посмеет противоречить раздраженному Господству. Что-что, а приказы Нааль отдавать умел, и добиваться их выполнения тоже.
Ле Гийон медленно, с оттенком иронии в глазах, осмотрел разъяренного любовника. Его взгляд задержался на капризных губах, сжатых в тонкую линию. Он с трудом подавил в себе желание шагнуть вперед, властно притянуть мал’ах к себе, накрыть его губы своими, добиться, чтобы они приоткрылись, отвечая на поцелуй... Да что, Тьма меня раздери, со мной творится!!? Он тряхнул головой, отгоняя наваждение и, чуть склонив голову к плечу, скривил губы в презрительной усмешке.
- Не стоит так топорщить перышки, мой вспыльчивый мал’ах, - в его голосе привычно переплелись насмешка и ледяное спокойствие, - Если бы ты не настаивал на встречах в маяке, мы не находились бы сейчас в таком положении. Теперь меня ожидает серьезный разговор с Владыкой. У тебя, я так понимаю, тоже могут быть неприятности, впрочем, я не сомневаюсь, что такая скользкая тварь как ты с легкостью повернет все себе на пользу. - Он помолчал, смакуя оскорбление, которое, впрочем, таковым не считал, искренне полагая, что просто констатировал факт. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, что теперь нашим милым играм пришел конец. У меня нет больше желания мчаться на другой край Бездны, чтобы испытать весьма сомнительный экстаз в твоих объятиях, да и ты, я уверен, быстро утешишься с каким-нибудь очаровательным юным мал’ах вроде того, который сейчас так напряженно смотрит на нас. А раз так, то, нам остается обсудить только, что и как сказать непосредственному начальству, чтобы избежать наказания. - Он лениво огладил ладонью складки плаща и поморщился: после плена могильника его атласная одежда выглядела довольно потрепанной и годилась только на тряпки. Утешившись, впрочем, тем, что совсем скоро он окажется в своем замке и сможет привести себя в надлежащий вид, он, снова чуть презрительно усмехнувшись, взглянул на бывшего теперь уже любовника. - Я со всем вниманием готов выслушать ваши варианты, многоуважаемое Господство.

Каков темперамент! Ле Гийон слегка коснулся пострадавшей щеки. Впрочем, он в чем-то даже понимал эту ярость. Которая, кстати, красила бывшего любовника неимоверно. Он снова с трудом сдержал неуместное желание коснуться ладонью заалевшей от гнева щеки мал’ах.  Если быть до конца честным, то насчет сомнительного экстаза он покривил душой: Нааль был, пожалуй, лучшим из его любовников. И к не вовремя пришедшим на ум воспоминаниям о проведенных с ним ночах, примешалось легкое сожаление, что их больше не будет. Он снова смерил бывшего любовника оценивающим взглядом. Сорваться и ударить в ответ? Идея неплоха, но... Ле Гийон ухмыльнулся. Бешенство мал’ах достигло такой точки кипения, что ярость уже вряд ли смутила бы его. А вот ледяное спокойствие... Он склонил голову к плечу и лениво накрутил на палец прядь своих волос.
- Ну что ж, раз я в твоих глазах посредственность, то тебе будет легко пережить расставание, чему я искренне рад. - Он широко улыбнулся и иронично выгнул бровь. – А, если ты полагаешь, что мой... подчиненный, - он бросил откровенный взгляд на стоящего невдалеке Райвена, - пришел ко мне в постель по приказу, то ты, наверное, перепутал порядки Бездны и Совета Единого, - Его улыбка стала еще шире, - Или ты думаешь, что мне неизвестно, каким способом у вас там пробиваются наверх? – Решив, что оскорблений на сегодня уже хватит, он продолжил спокойным, чуть холодноватым тоном, - Благодарю за совет. Я немедленно возвращаюсь к Владыке Аштару, кстати, у него нет копыт, только ноги, и весьма стройные, надо сказать. И я уже сказал, что охотно верю в то, что ты сумеешь решить свои проблемы без меня, – Он красноречиво покосился на серокрылого мал’ах, который, судя по всему, стоически терпел язвительные комментарии Райвена. – И даже придумаешь, куда девать труп и как объяснить исчезновение глупого мальчишки. Кстати, - он не смог удержаться от желания уколоть бывшего любовника еще раз, - Насколько я могу видеть, он очень мил, так может, не будешь его убивать, а подаришь мне? - он подмигнул. - Думаю, мы с ним поладим.
Еще раз широко ухмыльнувшись в ответ на бешенство Нааля, он резко отвернулся и направился к своему эмиссару,  не теряя, впрочем, бдительности. Мало ли, что придет в голову разъяренному мал’ах? И так ли уж важно, что почему-то нестерпимо хочется вернуться и обнять его?

- Благодарю тебя за помощь. И за то… что ты спас мне жизнь
Вместо ответа Райв только кивнул, напряженно посматривая в сторону начальства. Как-то напряженный вид последних не внушал оптимизма. И точно - короткий приказ и мгновение спустя Тиа обездвижен тем, кому доверял... Предчувствовал он что ли, когда благодарил?
- Хочешь, отдам? В рабы.
Райвен помрачнел, услышав предложение Господства. Перед глазами колыхнулось воспоминание почти тысячелетней давности:
" - Отходим!... затем, много тише: - Да, Сиятельный, как вы планировали... и снова на во всю мощь: Раненых не брать!" 
Судьба Тиа, который вытащил начальника из смертельной ловушки, была уже, похоже, решена. И однюдь не в пользу архонта. Не было ни злорадства, ни желания язвить - только усталое понимание, что Нааль долго ждать не будет и на увещевания не купится. Возможно, архонт бы предпочел умереть. Такие, как он, чаще всего выбирают одно единственное решение. Точнее, отказываются видеть иные пути. Это Райвен знал по себе. Падший перевел тяжелый взгляд с коленопреклоненного Тиа на его начальника.
- Хочу, - коротко ответил он. Размышления, которые ему самому казались неповоротливо-медлительными на самом деле заняли меньше двух ударов сердца. Нааль еще не должен был потерять терпение.
Нет, тут нельзя было играть в "а через пару дней отпущу за ненадобностью" - проще... да и милосерднее было бы добить сейчас, чем отпускать к воротам Ильменрата мал`ах, который верит в добродетельность и неподкупность Совета. Все еще.
Райвен взглянул в глаза Тиа, а на лице уже играла привычная усмешка:
- Вот видишь, милый. Даже твой начальник согласен, что мы с тобой - идеальная пара.

- Или ты считаешь, что тебе у меня на службе не хватает острых ощущений?
- Ну что вы, князь! - Преувеличенно вежливо ответил Райвен и только что шутовски не поклонился. - Острых ощущений в избытке. Но вот приятных, - он похабно ухмыльнулся, - явно недостает.
- На мой взгляд, проще и быстрее позволить его начальству разобраться с ним по обычаю Совета Единого.
Взгляд Райвенсварта стал колючим, но он промолчал на это заявление, рассчитывая, что Ле Гийон поймет его отношение к подобному.
- И где ты собираешься его поселить? В своих апартаментах в замке Владыки? Думаешь, он будет рад такому... экземпляру у себя дома?
- Как можно, князь? - Тон по прежнему был вежливым, только вот под ним явно скрывались солидные запасы ехидства. Сам же падший быстро просчитывал варианты ответа: Владыка действительно не одобрит. Ответить "Зачем у Владыки, когда у вас есть замок?"... Нет... Нааль тогда точно прирежет архонта. - За эти годы верной службы мне удалось найти оч-чаровательную пещерку в Провале. Как мне кажется - очень даже подходящее место для развлечений. - Интонации стали мечтательными. - Только представьте - свежий воздух, тишина и главное - никто не мешает. Идиллия, князь.
О том, что "пещерка" была отнюдь не единственным вариантом жилища Райвенсварт решил не распространяться. Ни к чему.

Он не понял, почему подкосились ноги, почему не поднять руки. Каково это, ощутить себя пленником собственного тела, когда разум цепенеет от осознания суровой действительности?
"За что…"
Глупый вопрос. Нааль просто убирает ненужного свидетеля.
Лезвие пера рассекло беззащитную кожу горла.
Уже все? Как быстро. Как бессмысленно. Сейчас будет мимолетная боль и много горячей крови. Смерть… это не страшно. Это просто конец. Хорошо, что успел сказать Падшему…
- Хочешь, отдам? В рабы.
А думал, что хуже уже и быть не может.
"Нет. Нет-нет-нет. Нет! Райвен, не смей!"
Горло свело болезненной судорогой, сердце сбилось с привычного ритма, всполошилось, птицей рванувшись из груди.
"Не надо. Добей!"
Они что-то говорили, и Райв, и Ле Гийон, только он ничего не мог разобрать. В голове шумело, словно волны морского прибоя с ревом ударялись о неподвижные скалы. Солнце и соленый ветер.
"Мы снова на маяке? Или это могильник навивает кошмарные сны. Можно, я проснусь?"
Заклятье оплетало его словно сеть. Слово-нить, что крепче шелка, петля, узелок, слово…
"Позвольте мне проснуться. Пожалуйста…"
Что-то катится по щеке. Словно уходит. Так теряют свет?