Он знал, что умрет сегодня.
Тьма, призвавшая его некогда для служения, сама сказала ему это. Да он и сам догадывался. Его жизнь была длинной, очень длинной, длиннее даже, чем у большинства жрецов, которые посвятили жизнь служению Темной Госпоже, но даже она не способна была отнять у них смерть, дарованную людям их творцом. О, да, она дала ему многое. Молодость – даже сейчас, когда его жизнь перевалила за восемь столетий, мало кто давал ему больше сорока пяти лет. Разве что по невероятно старым глазам, так как седина в светлых волосах была не слишком заметна. Здоровье – он не помнил, когда болел в последний раз, только в далеком детстве разве что. Силу – о, да, тысячу раз да, мало кто из магов мог сравниться могуществом. Почет – вне всяких сомнений, - он был единственным человеком, перед которым коварные и гордые дети его Госпожи склоняли головы.
Но все закончилось. Даже у темнейшего из жрецов срок конечен, и вот он подошел к концу.
- Мастер?
Тариин, с некоторым трудом открыл глаза, фокусируя взгляд на своем ученике и преемнике, который, опустившись на колени, стоял рядом и с тревогой сжимал в руках ледяные пальцы учителя.
Справишься ли ты, дитя мое? Я нашел тебя так поздно… Ты не прожил еще и сотни лет, каково тебе будет рядом с теми, кого ты должен наставлять и кому передавать Ёе волю, ведь они исчисляют уже даже не года свои, а тысячелетия?
Вопрос, впрочем, был риторическим, - разумеется, Астин справится. Не может не справиться, ведь на него указала сама Тьма.
- Учитель, давайте я помогу вам дойти до святилища? Вам нужно лечь…
- Не стоит, мальчик мой, - несмотря на слабость, голос жреца звучал на удивление ровно и спокойно. Даже, пожалуй, умиротворенно. – Госпожа призывает меня к себе, и мне нужно быть здесь.
- Мастер…
- Я говорил тебе об этом уже не раз… - прохладные пальцы темнейшего коснулись отеческим жестом щеки молодого жреца. – Мое время пришло. Не стоит грустить.
- Я боялся этого дня, мастер. Ведь, я снова останусь один…
- Ты никогда больше не будешь один, - губы жреца чуть дрогнули в грустной улыбке, давая понять, что и он тоже помнит, как нашел и подобрал в Светлых землях маленького бродягу, на которого ему указало видение. – Она всегда будет с тобой и в тебе. Ты поймешь… осталось немного, и ты поймешь.
Молодой жрец склонил голову, соглашаясь, и только крепче сжал пальцы учителя. Тот же уже не глядел на него, устремив взгляд на тихо клубящийся туман над черным озером. Ожидание не было ему в тягость – ему было что вспомнить. Кроме того, он готовился, мысленно говоря со своей Госпожой и раскрывая для нее разум и сознание. Впереди было то самое главное, что он должен был сделать перед уходом.
Сколько длилось молчаливое ожидание учитель и ученик не знали. Да и не особенно хотели знать. Сейчас им важно было успеть попрощаться, а для этого не нужны были слова. Молчали до тех пор, как темное озеро всколыхнулось, а туман, плывший над ним легким флером, поднялся вверх, затягивая небольшой клочок земли рядом с наполнявшей озеро вязкой тягучей силой. За несколько коротких мгновений этот туман заволок непроглядной мглой обе сидящие у воды фигуры, не позволяя им видеть друг друга.
- Пора, мой мальчик, - голос Тариина зазвучал необыкновенно молодо. Таким молодым ученик его никогда не слышал. – Держи меня крепче за руки. Ты должен видеть… должен…
Голос оборвался, а ледяные ладони умирающего жреца железной хваткой стиснули пальцы ученика, передавая ему вместе с силой свое видение. Последнее в жизни.

Картины грядущего, словно картинки в калейдоскопе. Перемешиваются, падают одна на другую, превращая реальность в дикий калейдоскоп. Стоит только протянуть руку и вытянуть из колоды одну картинку, - будущее станет иным. Стоит перемешать – и все тоже поменяется. Узкие, почти незаметные стыки – точки, в которых все можно изменить безболезненно… нужно только понять, как именно. Нужно понять…

Развилка – это всегда трудно. Это - выбор, который теперь придется делать каждому. Уклониться больше не удастся никому. Мир, или война? И, если война, то с кем?
… снова демоны и мал'ах схлестнулись в очередной бойне, упиваясь ненавистью, которая, как они считают, угодна их прародителям. И над этой бойней сгущаются тучи, поднимаются две силы, готовые ударить в спину двум старшим расам, так и не научившимся ничему за века. Маги, нашедшие оружие против тех, с кем давно находились в негласном противостоянии, и жрецы, снова призвавшие богов…
И кровь, много крови, прежде чем покой вернется на эту землю.
И те, кто способен поменять эту страшную картину.
Их много, но часть из них находятся словно бы за колышущейся серебристой преградой, которая позволяет разглядеть только то, что все эти фигуры – крылаты. Дети Света, защищенные от прозрения темного жреца. От них многое зависит, но что именно – разглядеть невозможно.
А те, кого можно увидеть, рассыпаются перед внутренним зрением жреца, как рисунки на игральных картах… их лица знакомы и незнакомы одновременно.

Демон… он еще молод, по меркам его расы, но его имя наводит ужас на многих. Его пристальный взгляд ищет кого-то за серебристой преградой, и от этого неизвестного зависит, что будет дальше с этим демоном: годы ненависти и тоски, долгие годы успеха или… война, бессильно распростертые белые крылья, хлещущая кровь… безумие в глазах демона, безумие, которое уже невозможно погасить, безумие, которое заставит его убивать… убивать до тех пор, как удар, нанесенный рукой учителя, не прервет потерявшую смысл жизнь…
Есть и другие варианты, в которых этот демон будет жить, или будет убит, где-то за его спиной маячит некто беловолосый и пока неясно, ударит ли он в спину, или встанет рядом, бок о бок со старым другом… И еще один, кто способен качнуть чашу весов: осанка воина, грива светлых волос, росчерк клинка и внимательный взгляд того, кто не знал поражения в бою…

Снова вихрь калейдоскопически меняющихся картинок и уже два лица, ложащиеся рядом, как карты в игре: демон и Падший. За одним – власть, за вторым – безумие. Дороги переплетены так причудливо, что невольно задумаешься – не сама ли Тьма пожелала свести этих двоих снова. Снова? О, да, несомненно. Им уже случалось сталкиваться  в бою, и безумец с пустыми глазами снова жаждет сразиться с давним врагом. Результат?
…серые крылья бессильно обвисают, раскинувшись у ног демона, который, склонившись над убитым врагом, с легким любопытством вглядывается в затухающие глаза…
…серокрылый мал'ах устало опускается рядом с убитым Владыкой демонов, не сводя полного безумного ликования взгляда с его лица, прохладная рука сжимает ладонь демона, проверяя... тихий шепот-зов… и Тьма, окутывает тело мал'ах, уводя его в свои чертоги…
…двое, не разделяемые больше безумием, вместе на долгие века... дар, предназначенный Тьмой одному из ее детей, нашел его, наконец, и больше не может быть отнят…
И это всего лишь три, наиболее вероятных исхода, между которыми еще много событий и вероятностей. И среди тех, кто может повлиять, проступают двое – мужчина и женщина. Холодный расчет под безобидным обликом и умелая игра, превращающая безумца в орудие на пути к власти… 

Колода карт перемешивается, и поверх других картинок ложится новое лицо: светловолосый пришелец извне. Изуродованная, измененная кровь того, кто отрекся от Тьмы, принимая руку Вечности… сколько же крови за ним, крови, пролитой по его приказу… впору содрогнуться, представив, сколько прервано жизней... сколько мужчин, женщин, детей уничтожено рукой его карающего меча по одному слову внешне безмятежного мужчины с отрешенным до холодности лицом…
Но сейчас он здесь, этот чужак, приведен сюда словом смерти. Что он принесет в этот новый мир, он, не знающий его, не сродненный с ним?
И снова картины…
…пленник жрецов, отказавшийся поделиться силой и знаниями, не желающий иметь дела с богами, и умирающий в пытках…
…чародей при Круге Архимагов, щедро делящийся с людьми всем, что ему известно, посеявший семена грядущей войны, в которой старшие расы вынуждены отступить перед людьми…
…маг, сумевший послужить примирению демонов, мал'ах и людей, и вместе с ними вступивший в войну с богами, снова вторгнувшимися в этот мир…
И снова лица, лица, те, кто способен повернуть его в ту или иную сторону, уничтожить, сделать покорным орудием. Мужчина, захвативший в плен, еще один, тоже ставший Измененным, рыжеволосая женщина, ставшая безумно важной, ученик, заставивший сделать неверный шаг… и кто-то еще, там, за преградой, скрытый волей Света…

И другие, кто способен словом, жестом, поступком повернуть каждого из этих четырех в ту, или иную сторону. Их много, они, то выступают из тумана, то скрываются за ним, мешая разглядеть подробности. Обрывки имен, событий, которые, то ли произойдут, то ли нет, то ли произойдут если…
Если, что? Этих если слишком много и разглядеть среди них верный ход невозможно. Да это и не требуется от провидца. Делать выбор будут делать они – чьи лица кружатся перед глазами. Только они…

Мир, или война? Осталось совсем немного, и будет ясно…

Молодой жрец, пошатнувшись, привалился к камню, тупо глядя перед собой в пустоту. Туда, где несколько минут назад сидел его учитель. Теперь его не было, а в глазах оставшегося на берегу темного источника ученика, колыхалась Тьма, бездонная и бесконечная.
С трудом выдохнув, Астин поднял взгляд, ища в ровно колышущихся водах озера хоть какой-то след учителя, слившегося с Той, которой он служил все столетия своей жизни. Безуспешно, разумеется. Но, как ни странно, печаль от потери колыхалась где-то на задворках сознания. Сейчас гораздо важнее было другое: сила, наполнявшая его и казавшаяся бесконечной, и голос, ласкающий слух и слышный только ему.
Учитель был прав – он никогда больше не будет один. Никогда…